Mea Poema Vita brevis, ars longa! |
Medea VinaceusОльге О.I.Копится влага в разбитом сосуде -прян аравийский туман. Вновь полукружьем рассажены люди, Черпает кровь атаман. Над головами - похмельная тяжесть. Нимбом довлеет судьба. Тело Отца, зачерствевшее за ночь, вскрипывает на зубах. Взгляды невинны. Речи недлинны. Тайное - явно. А вровь с тёплыми сводами - смех Магдалины чистый, как Евина кровь. Век на излёте, но вечность - на взводе. Краски соединены. Равноапостольный Буонаротти слушает голос Стены... Бражникам с неба роняясь на плечи, пухло снуют сизари. Вечная вечеря - сон человечий. Песнь виноградной зари! Время из-за рубиконовой грани смотрит, мотая клубок, как отражается в синем Граале вилами писаный Бог. II. ВИНОГРАД МЕДЕИДаждь, Дионисе!торными горными высями высятся рощи кагорные, корни вползают, как бы археологи в знанье, взрезая скалы отлогие. с болями, с боем колышутся рощи, слыша прибои колхидского прошлого - валы подряд нагоняет история, бья в виноградные их акватории: лозы ветвей испивают, златея, соки детей непутёвой Медеи - пульс от вина и неверен, и тонок: в каждом бокале - заколот ребёнок... пей же, столетьями копленной крови вечных медей - причащайся к любови! чёрная месса - песня застольная. вздорная, здесь не читалась Нагорная - здешние ночи ещё непорочны - строчками ловчая птица хохочет... III. АМФОРАзнойною метафоройсредиземной Трои отыскалась амфора в водоносном слое - в меле, будто с холода, схваченная льдом - надвое расколота каменным вином - с таинством, означенным в контурах богинь, с любопытным пальчиком археологинь, с гидроэксаватором посреди Земли, с полюсом, с экватором, с Космосом вдали, впитанная, вбитая в золото Микен - амфора, испитая, в сущности, никем. IV. ПРОДАВЕЦ ВИНАВысохшего в конвертепрофилем древнегрека выслушайте, столетия, маленького человека. Не был жрецом Исиды. Хитростью брал - не Трою. Не городил Атлантиды и Парфенона не строил. В будни иже на праздники - смертному всё одно - с ветхого виноградника я продавал вино. Шли поперёк столетия. Вдоль навивались дни. Но виноградные плети я правил судьбе сродни - переболеть под тучами, перебродить в лучах, в небе, усами скрученном, солнышком на жердях. И вечерами летними, где почивала мгла, люди вставали светлыми от моего стола. В будни или на праздники - третьего не дано - с праздного виноградника я продавал вино. Ложь продавал, как будто бы куплена красота. Красною каплей куплена, в женском изгибе рта. Куплена стихотворною бронзовою строфой. Куплена смехотворною для красоты ценой. Но проливаясь тайною - бродом не перейдёшь - гривны, гинеи, талеры стоила эта ложь… Тысячелетья в радужку сложивший, как в итог, живший, как Богом на душу - если на свете Бог - в заводи ли истории или в её котле, счастьем попутным, горем ли, каплями на челе - амфорами, бокалами вычерпанный до дна - я, человечек маленький. Продавец вина. V. ВЕЧЕРЯОт века я в том мире поселён,где суета имеет обаянье. Клён угасает, умиротворён, и снег в страданье - но не в наказанье. И лист на лист - как сталь летит на сталь. Уж валится октябрь, обезоружен. А мы дежурно начинаем ужин, вливая смерть в серебряный Грааль. Та чаша не минует никого. Но губы свежи, а напиток млечен. И кажется, круг жизни неочерчен для каждого, ступившего в него. |
Gorue Erro Ethnicus © 2004 |